Как РПЦ МП захватывала храмы и монастыри других церковных юрисдикций. Факты и свидетельства. Часть 2.

Письмо Первоиерарху и Архиерейскому Синоду Русской Православной Церкви Заграницей от настоятеля Троицкого храма г. Обоя́ни (Россия, Курская область) архимандрита о. Иоасафа (дополнено редакцией «Православной Руси» отрывками из письма руководству Организации Объединенных Наций от жителей г. Обояни)

<…> Довожу до Вашего сведения о тяжелых испытаниях, которые постигли нас. Я уже неоднократно писал Вам о том, что вокруг нашего обоянского прихода (Российской Православной Свободной Церкви — РПСЦ) два года раздувалась истерия лжи, клеветы, угроз. Деятели [Московской] патриархии — местные архиереи Ювеналий и Иоанн через послушные им средства массовой информации всячески клеветали на нас, в особенности подчеркивали нашу якобы «непатриотичность» — мы якобы подчиняемся «Америке»! Как Вы помните, полтора года назад, 31 декабря 1991 г. архиепископ Ювеналий лично со священниками и группой бывших воинов-афганцев сорвал замки и ворвался в храм (см. «Православная Русь», № 6, 1992 г. «Обоянь: повторится ли еще попытка захватить Троицкий собор?»). Уже тогда были им избиты люди, и я обращался к властям с просьбой унять этого человека, иначе он дойдет до более грубого применения силы. Приход подал заявление прокурору города об этом разбое, но все осталось без изменения и никто не был наказан или предупрежден… Нас таскали по судам, где никто нас не слушал, нашему адвокату не давали говорить. Эти суды присудили отдать храм Ювеналию. Но как это сделать практически, никто не знал — как убедить тысячи людей уйти из собственного храма неизвестно куда? Приезжали судебные исполнители, но люди не позволяли опечатать храм.

 

Из письма в ООН: «Местные, а в особенности областные власти всячески притесняли нас. В прошлом году для того, чтобы получить законную регистрацию, которую нам не давали, пришлось голодать десять дней, причем пять человек попали в больницу».

 

Эти два года люди день и ночь дежурят в храме. Это были два года изматывающих издевательств над нами. Но несмотря ни на что, мы ежедневно служили. Ни с кем не вступали в скандалы. Патриархия служила в другом храме, который почти не посещался прихожанами, этого нельзя было вынести Ювеналию и его компании.

 

Из письма в ООН: «Мы неоднократно за это время обращались к властям, в Москву, с просьбой о защите. Приезжали разные комиссии, которые все рассматривали, расспрашивали, сочувствовали нам, обещали помочь, но уезжали, и все оставалось по-прежнему. А Ювеналий еще больше ожесточал гонение на нас. В последнее время он открыто по радио грозился, что если не отдадут храма, то прольется кровь!»

 

И вот в ночь с 11 на 12 августа, между 3 и 4 часами, группа ОМОНа (примерно 50 человек) вместе с судебным исполнителем проникла во двор храма. Разбили боковые двери храма. Ночевавших в храме старушек и одного ребенка, обработав каким-то газом, выволокли за ограду храма. Выгнали из сторожки священника о. Романа Шульгу. Старушку-бухгалтера Пасьянову, ветерана войны, прямо с постели, в одном халате, вынесли во двор. Ночевавшую в сторожке старушку-инвалида, приехавшую из Мурманска, вместе с коляской выбросили за ограду.

 

Из письма в ООН: «Сонного ребенка, 7-летнюю девочку, которая ночевала в храме с бабушкой Поповой М., судебный исполнитель (женщина) за волосы вытащила из храма. Храм закрыли и опечатали. Но как потом оказалось, это была только провокация — в сторожке были оставлены наблюдатели, которые должны были фотографировать, что будут делать собравшиеся прихожане».

 

Утром собрался народ, сняли замки, повешенные захватчиками, и о. Роман начал в обычное время службу. По Божию смотрению, я не был в то время в храме — я на сутки отлучился домой, а они ночью искали «монаха». Я приехал в храм около 10 часов утра. Во дворе было человек 200 прихожан — кто плакал, кто возмущался, все они были крайне возбуждены. И вдруг раздался крик — «опять едут!» Подъехало несколько машин с ОМОН (потом мы примерно подсчитали, их [было] более 200 человек). Никто ничего не сказал, не предупредил, а сразу на моих глазах, по-звериному, в своих шлемах, бронежилетах, со щитами, с дубинками, они стали прыгать через забор. Люди бросились туда. И эти вооруженные мужчины стали бить дубинками, травить газом, не разбирая — детей, женщин… Все это было как в кошмарном сне. Я буду умирать и не смогу забыть этого… В считанные минуты избитых людей выбросили из ограды. Потом стали ломать двери храма, где закрылись молящиеся. Слава Богу, литургия была окончена. Снова вышибли двери, снова волокли людей за волосы, били. О. Романа рвали за бороду, били дубинками по рукам, потом продержали до ночи в милиции. Были избиты: З.И. Мальцева, З.И. Дмитриева, М.А. Арнаутова, М.Е. Путикова, А.В. Карачевцева, детдомовец Роман Жирнов, В.М. Левкова, Г. Волокитина и ее сын Игорь, Т.П. Чальцева, М.Е. Михайлова, Волошина — участник войны, узница концлагеря, А. Попова, А. Еськова, М.А. Дежина; отравлены газом схимонахиня Сусанна, монахиня Серафима и прихожанка Якунина, многие из перечисленных попали в больницу, несколько раз к храму вызывали скорую помощь. Теперь милиция ходит в больницу и угрожает пострадавшим, чтобы скрывали это избиение. Все это настолько чудовищно, настолько дико, настолько по-варварски, что с трудом можно осознать…

 

Из письма в ООН: «В настоящее время храм захвачен ОМОНовцами, а тысячи прихожан молятся на улице. В городе четыре храма, и ни в одном нам нет места, несмотря на то, что два храма не служат, а находятся в развалинах. Мы и теперь дежурим у стен нашего храма день и ночь, видим, как его оскверняют неверующие ОМОНовцы — курят в храме… Из храма по ночам вывозят какие-то вещи — наверное, имущество храма… Мы объявили бессрочную голодовку в знак протеста против происшедшего зверства, против грубого нарушения прав человека, прав верующего. Лучше умереть, чем видеть все это кощунство. За что нас избили? За что нас травили газом? За что над нашим храмом на наших глазах издеваются и оскверняют его? За то, что мы веруем в Бога и не хотим иметь ничего общего с Московской Патриархией, продавшейся коммунистам и действующей коммунистическими методами террора».

 

Люди дежурят у храма, в воскресенье мы служили уже на улице, у стены храма, если будем живы, то на Преображение тоже будем служить на улице. Захватчики обвинили людей в том, что якобы были ранены камнями ОМОНовцы. Теперь, как пишут газеты, ведется следствие. Часто прихожан забирает милиция ночью из дома на допросы, стараясь подавить волю. За мной, за о. Романом, за приходским активом установлена слежка, отключены домашние телефоны.

 

Святый Владыко! Мы не знаем, чем окончится это гонение. Я прошу Ваше Высокопреосвященство обратиться к правительству Вашей страны, к международным правозащитным организациям, через наших Владык к правительствам других стран и проинформировать их о происшедшем. Мы просим защиты. Все описанное мной — грубое нарушение элементарных прав человека.

 

Архимандрит Иоасаф (Шибаев)

3/16 августа 1993 г.

 

Примечание редакции:

 

На Преображение о. Иоасаф служил у местного источника, собралось 1000 человек молящихся (в Обояни 15 тыс. населения). Архиепископ Ювеналий через средства массовой информации старается настроить население против общины. Местная печать захват храма охарактеризовала как возвращение законным хозяевам их имущества. Однако о. Иоасафу разъяснить через печать, что случилось на самом деле, не дали возможности.

 

Православная Русь [церковно-общественный орган Русской Православной Церкви Заграницей]. № 17 (1494). 1/14 сентября 1993. Сс. 3-4.

 

На фото: Архимандрит Иоасаф возглавляет богослужение у стен захваченного РПЦ МП Свято-Троицкого собора города Обояни, 1993 г.